Фиолетовый мир Ирины Поволоцкой: фламенко — танец пылающего сердца

Ирина Поволоцкая — литератор, художник, актриса, психолог, слепоглухая с детства, автор автобиографической повести «Ничего не вижу, ничего не слышу, ничего не говорю». В своей колонке на портале «Особый взгляд» она рассказывает о своем восприятии мира и об искусстве как способе терапии.

Я всегда знала, что искусство, да и любое творчество, может вывести из самой тяжелой депрессии. В любой непонятной ситуации твори и созидай — рисуй, лепи, пой, сочиняй, играй, танцуй. Для меня эта мысль наполнена глубоким практическим смыслом, так как проверено на собственной жизни. Без этого я бы не смогла не просто развиваться, но банально — выжить. Как не сойти с ума без зрения и слуха?

Все мои статьи на портале «Особый взгляд» — это и есть переосмысление обширного личного опыта, так или иначе.

В разные периоды на меня обрушивались глубокие жизненные кризисы, но последний был особенно жестким, когда я потеряла последние возможности остаточного зрения. Это повергло меня в затянувшееся трехгодичное подавленное психическое состояние, когда я ничего не могла и не хотела делать. Тем не менее я все равно пыталась хоть как то выбраться из этого болота — через минимальные творческие усилия, и это, в свою очередь, придавало мне силы держаться. Я сама психолог, помогла в свое время многим. Но преодолевать душевные тяготы каждому приходится все равно самостоятельно.

Как-то подруга предложила мне выбрать танцевальное направление и пойти учиться. Моей первой реакцией было проигнорировать ее совет, но она настояла на том, чтобы я хотя бы поискала и подумала, что мне может понравиться. Раньше я уже занималась танцами и вполне представляла себе различные стили и направления. И из всего многообразия двигательных практик меня зацепил в тот момент только танец фламенко. Во-первых, это одиночный танец, не обязательно нужен партнер, а, во-вторых, ритмы фламенко вполне доступны для человека без слуха. Вообще, можно подстроиться под любую мелодию, в которой есть ритм. Я не слышу гитару, не слышу даже в слуховых аппаратах ритма. Тем не менее я его могу запомнить, если мне его «покажут».

Я бы, возможно, все равно так и не пошла бы изучать фламенко, но порой и незначительные вещи могут определить человеческий выбор. Мне очень понравилась фамилия найденной в интернете преподавательницы — Элеонора Кристаллинская, она потом и согласилась со мной работать индивидуально. Фамилия не только красивая, но и проассоциировалась у меня с Майей Кристалинской, которая первой спела хит «Нежность», на следующий год после моего рождения.

Я знала довольно много популярных песен, так как записывала их в специальную тетрадь — «А ты, ты летишь, и тебе дарят звезды свою нежность».

Эта песня на стихи в стиле верлибра — в моем любимом поэтическим жанре, и на мою любимую тему полета и космоса, да к тому же о жизни французского пилота и литератора Антуана де Сент-Экзюпери, произведения которого мне очень нравятся. Несколько лет назад я даже готовила перформанс по «Маленькому принцу», пока меня не застращали авторскими правами. Это уже позже я узнала, что страхи не соответствуют действительности, но уже не стала возвращаться к этой теме. Вот такая сложная цепочка ассоциаций.

Подруга позвонила Элеоноре, нас пригласили на встречу, чтобы посмотреть друг на друга и решить, будем ли заниматься. Эля до меня никогда не работала с человеком с ОВЗ, но она как-то сразу пошла на контакт, мне понравились ее руки, ее пластика, ее отношение. Пробное занятие у нас получилось, Эля нашла у меня задатки байлаоры — специфичная пластика рук, так как руки во фламенко особенно знаковы. Так мы и начали заниматься. Практически сразу перешли на прямое общение, она писала мне на ладони, нам и переводчик был не нужен. Эля меня понимала хорошо и не боялась поправлять движения. И была требовательна, без скидок и жалости.

В тот период я много выражала свое внутреннее состояние через поэзию. Вот одно из стихотворений, довольно показательных для тех фламенковских дней — перед рассветом:

Сначала мы проходили проработку движений рук — бабочку, крылья, цветок, и команды (все это на испанском языке). Например, флорео — движения пальцами, как будто закрывается-раскрывается цветок, или пальмас — работа кистями рук, ритмичные хлопки руками. Так как раньше я немного изучала мудры — духовный жестовый язык, а также бальные танцы, то это немного выручало. Когда Эля меня хвалила, она говорила по-испански — «халео!». Постоянно напоминала «быть в компáсе», это основная единица музыкального метра во фламенко.

Потом включилась и чечетка. У меня не было сначала специальной обуви с гвоздиками, но на преподавателе они были всегда, и этот ее ритмичный стук по полу для меня тоже был ориентиром. Потом и я купила себе эти туфли: ради этого ездили в специализированный магазин. И тогда каждый шаг стал звонким. Эля подарила мне танцевальные веера — красный и желтый, испанскую шаль, а на день рождения одна из подруг подарила традиционное платье фламенко — бата дэ кола, зеленое, до пола. Эти атрибуты вдохновляли и выглядели красиво.

Я слушала преподавателя, понимая позы и движения ладонями, прикасаясь к ее ногам и рукам, корпусу, таким образом запоминая движения. Конечно, это не было легко, сначала мы шли в танце в очень замедленном ритме, чтобы я запомнила положения и последовательности. А потом каждый элемент прорабатывался много раз, только потом я проходила всю серию движений сама. Эмоциональное самовыражение во фламенко не привязано к движениям: цветок может выражать и радость, и гнев, и боль — и мне позволяли выражать то, что в данный момент было на душе. Такая арт-терапия.

Практически сразу начали ставить танец «Солнце и Луна», в стиле румбы: он сам по себе не сложный, но очень красивый и пластичный. Когда я его станцевала на конкурсе, организованным ВОС и Обществом социальной поддержки слепоглухих «Эльвира», Эля сказала, что ощущался дух фламенко, дуэнде (термин, обозначающий повышенное состояние эмоций, экспрессии и аутентичности), это было сильным ощущением и вдохновляло продолжать. Я выступала в красивом черно-красном фламенковском платье, взятом напрокат на один день.

Однако мне было действительно сложно с ритмами, они в музыке этого танца не одинаковые, но постепенно, элемент за элементом, все выстраивалось. Я с удовольствием работала с веером. Он был такой выделяющийся, настоящий, фламенковский — Эля сказала, что раньше он принадлежал известной танцовщице из Испании, у которой училась она сама. Учиться щелкать им, раскрывать одним движением кисти и так же закрывать — новые ощущения. Веер стал мне партнером в танце. Мы уже танцевали в паре с преподавателем, таким образом я понимала, что и когда надо делать, в каком ритме двигаться.

Довольно скоро меня попросили выступить с танцем на одном мероприятии «Эльвиры». Я надела подаренное мне платье, получилось настоящее байле — танец фламенко. Зрителям очень понравилось. Позже несколько раз выступала с этим танцем, а параллельно я начала разучивать вариацию гуахиры. Это очень озорной танец с элементами заигрывания, в нем нет веера, много работают ноги. Каждый урок с преподавателем давал мне очень много. Спустя время я уже и сама с удовольствием шла на занятие, повторяла элементы дома.

В тот период произошли и другие события, которые помогли мне воспрянуть духом. Фотограф Павел Смертин пришел к нам на занятие в танцевальную студию и снял красивую фотоисторию. Серия этих снимков стало лауреатом конкурса Сахаровского центра. И особо увлекательными стали съемки от Центрального телевидения документального фильма «Я люблю тебя» в разных локациях. Тогда Дом фламенко «Фламенкерия» любезно предоставил нам бесплатно красивый зал для съемок одного из эпизодов. Фильм в итоге не показали, что для меня и не так важно, в конце концов такое часто с моими съемками случается, мне интересен сам процесс. Хоть это и отнимало много времени и сил.

Я выступала на творческом конкурсе организованном фондом помощи слепоглухим «Со-единение». И на ежегодном предновогоднем капустнике «Эльвиры» в ВОС, с удовольствием исполнила танец «Байлаора», так называют танцовщиц фламенко.

Есть несколько гипотез происхождения слова «фламенко». Мне больше всего нравится вариант «Огненный танец», от немецкого «фламен» — пылать, или латинского «фламма» — огонь, пламя. Танцы фламенко заслужили такое название своим огненным темпераментом и страстной любовью к жизни.

Хотя танец фламенко и был лишь одним из периодов в моей жизни, но я считаю, что это был символический период, как говорится, знак свыше. Именно в тот период и начал формироваться мой творческий псевдоним — Фиолетовая Фея Феникс, тогда я снова начала возрождаться, чтобы в будущем начать качественно новую жизнь. Как сказал французский писатель, поэт, драматург, художник, сценарист и кинорежиссер Жан Кокто: «Огонь, умирающий для того, чтобы родиться, — это фламенко».