Благодаря тифлокомментированию современное искусство становится ближе людям с нарушением зрения. Готовы ли они к новым театральным формам? Что важно описать зрителю с нарушением зрения, чтобы он смог оценить постановку во всей ее полноте?
Погожим сентябрьским вечером я решила открыть театральный сезон. Меня пригласили на спектакль «Цирк», поставленный в Театре Наций режиссером Максимом Диденко. Я знала только, что в основе постановки лежит советский фильм «Цирк» 1936 года, а также что спектакль идет с тифлокомментированием. Свет погас, зазвучала ритмичная, тревожно-напряженная музыка, и мне открылся совершенно другой театр, не похожий на все, что я видела до сих пор. Зрители окунулись в мир новых необычных форм, пластических решений и символов. Даже обычному зрителю все это может стать понятным не сразу - в зале же находились незрячие люди, которые воспринимали спектакль с помощью тифлокомментария. До недавнего времени они практически не имели возможности знакомиться с современным искусством. Тифлокомментарий к классическим спектаклям делается достаточно часто, и уже выработались определенные принципы его проведения. Но предъявляет ли свои требования и к тифлокомментированию современный театр? Достаточно ли ему тех средств, которые имеются в распоряжении тифлокомментатора?
Тифлокомментарий: цветная фотография сцены из спектакля. На черном фоне в ярком луче прожектора - мужчина в черном костюме, белой сорочке и с белым цветком в нагрудном кармане. Лицо мужчины покрыто очень светлым гримом с выделенными черным губами и бровями. Его глаза широко раскрыты, губы сомкнуты, взгляд направлен вверх. Мужчину окружают пять кукол с телами манекенов и удлиненными инопланетными головами. Лица кукол надеты на головы артистов, которые управляют ими. Белые куклы подсвечиваются синим цветом. Позади них справа висит летающая тарелка.
Сюжет, идеи, действия и чувства героев казались знакомыми, а вот форма оказалась необычной. Здесь соединились пантомима, клоунада, гротеск, что-то от комедии дель арте, современный мюзикл. Мы погружаемся в стихию большей частью визуальных, образов, пластических решений и множества символов, которые внимательный зритель может прочесть без затруднений. Немалую роль в создании атмосферы и обстановки играет и видеоряд, например, в сценах, происходящих в космосе.
Режиссер Максим Диденко рассказывает об истории рождения спектакля: «Мне очень понравилась идея русского мюзикла. Некоторые считают, что это не мюзикл, но это уже совершенно неважно. Я стал копаться внутри себя: что бы можно было еще сделать - и понял, что «Цирк» - замечательный материал для этого. Это великая, прекрасная, узнаваемая музыка и смешной такой сюжет».
Сначала спектакль «Цирк» хотели поставить в Цирке на Фонтанке, но не сложилось. Четыре года идея «вылеживалась», потом возникло сотрудничество с Театром Наций, где Диденко уже создал спектакль «Идиот» по роману Достоевского. Об этой работе режиссер говорит: «Интересна была интерпретация классического текста клоунским пантомимическим дельартовским языком. Роман «Идиот» - мой любимый роман. Все персонажи там гротескны. Идея абсурдная, но своей абсурдностью она занимательна и весела. Мне нравятся территории, на которых приходится преодолевать трудности. Было действительно сложно. Спектакль вырос из истории моих взаимоотношений с романом и моей профессии. Надо просто долго вглядываться - и все получится».
Тифлокомментарий: на цветной фотографии сцена из спектакля. На переднем плане блондинка в белом платье и белом полушубке. Она держит на руках спеленутого младенца с головой взрослого мужчины с соской во рту. Сверток с младенцем перевязан синей ленточкой. Рядом с блондинкой, оперевшись на спинку кресла и склонив голову, сидит мужчина с закрытыми глазами. На нем шляпа-цилиндр, черный костюм и белых перчатки. За их спинами сидят еще двое с закрытыми глазами: девушка в синей шляпе, синем пиджаке с ярко-выделенными синими губами и почти лысый мужчина с синими усами, бровями и волосами на висках, в синем костюме. Позади видна страница газеты «Правда».
Над сюжетом «Цирка» Максим Диденко с соавтором Константином Федоровым работали целый год.
«Фильм «Цирк» был выпущен в 1937 году. Это время террора и репрессий, но при этом это невероятно солнечный фильм. В детстве для меня он был воплощением чего-то прекрасного и идеального, картиной идеального мира моей страны, в которой я живу. Я еще советский человек, я был пионером», - рассказал Диденко «Особому взгляду». В спектакле уделено немало внимания серьезным и сокровенным чувствам. Это гордость за свою страну, любовь к ней, несмотря ни на что. Гимном этой любви стала всем известная песня «Широка страна моя родная», несколько раз звучащая в постановке. Переработанная композитором Иваном Кушниром, она обрела новое вокальное звучание. Мартынов, роль которого исполнил Павел Акимкин, поет ее для иностранной актрисы Марион, которую мастерски сыграла Ингеборга Дапкунайте. В конце истории она уже хочет остаться и говорит: «В этой стране прекрасно жить, работать и петь…». О желании остаться заявляет и ассистент Франса. Это наш человек оказался первым в космосе, только у нас у белой женщины может родится черный ребенок, и ей не нужно будет скрывать это. Герои гордятся советским спортом, советским цирком, советской космонавтикой.
Тифлокомментарий: на цветной фотографии на черном фоне в правом нижнем углу сидит по-турецки кудрявый брюнет в синем костюме. Его руки находятся на уровне груди. Слева огромная голубая Луна, покрытая кратерами.
Но Максим Диденко не был бы собой, если бы не подлил иронии и юмора: в спектакле цирк превращается в центр исследования русского космоса, в течение всего действия на сцене периодически появляются две собачки - то Белка и Стрелка, то цирковые фокусники, которые в конце и вовсе превращаются в охранников. В сцене кормления Раи в гротесковой и ироничной манере объединены сразу несколько символов. Советский цирк по определению должен провести аттракцион «Полет на Луну» первым, но подлый Франс исподволь ведет свою подрывную деятельность. Он коварно предлагает Раечке - одной из главных исполнительниц номера - деликатесы. Она стойко отказывается, но к делу подключаются советские спортсмены и заталкивают в Раю громадные куски еды, а потом она и сама не выдерживает и начинает есть: ведь девушка, вероятно, лишь слышала о таких изысках в условиях хронического дефицита. В результате коварный Франс добивается своего: Рая резко растолстела и не может лететь, образовался перевес. Диденко рассказывает с иронией даже о таких страшных страницах истории СССР, как террор, - и в его интерпретации они кажутся менее мрачными. Периодически в ткань спектакля вплетаются клоунские репризы, которые разыгрывают артисты и собачки. Они поддерживают атмосферу легкости и подчеркивают обстановку – ведь это цирк.
Только любовь не подвергается ни иронии, ни насмешке. Она как будто стоит на пьедестале. По Диденко, любовь приходит из космоса - и трое любящих друг друга людей: Иван Мартынов, Марион и ее сын Джимми - тоже отправляются в космос. В завершающей сцене они стоят на фоне сверкающего серебряного диска, а за ними вращается голубая планета Земля. Финал, по мнению Максима Диденко, как и реакция зрителей, с вопросительным знаком: «Люди улетели на Луну, и не факт, что они вернутся обратно. Я в этот спектакль вложил огромный труд, а как его проинтерпритирует зритель - это уже свобода зрителя».
Сам режиссер уже работает над новым проектом в Лондоне: «В ближайших планах - спектакль в Лондоне «Девушка и смерть». Это рассказ об артистке, которая попала в автокатастрофу, и это обрушило ее жизнь. Я всегда стараюсь, чтобы было не такое же, как раньше, а что-то другое».
Тифлокомментарий: цветная фотография сцены из спектакля. На черном фоне в центре находится светлый круг. На нем расположены три фигуры в серебристых скафандрах. От круга в разные стороны расходятся серебристые лучи, подсвечиваемые прожекторами.
С весны 2018 года спектакль «Цирк» могут оценить и незрячие зрители. И то, как они воспримут постановку, зависит от тифлокомментатора. В общем, комментарий звучал очень приятно: ровная, правильная речь, четкость подачи в нужное время, приятный голос. За пультом работала Екатерина Негруца. Она и поделилась особенностями этого процесса, всем тем, что остается обычно за кадром. Она сама театральный режиссер, поэтому хорошо разбирается в сложном механизме театра. По словам Екатерины, чтобы тифлокомментарий стал полным и легко воспринимался, необходимо сочетание творческой и технической составляющих: комментарий поступает незрячим зрителям через наушники, да и для комментатора техническая сторона тоже важна. В Театре Наций Екатерине предоставили удобная рубку прямо в зале, так что у нее была возможность непосредственно видеть сцену. Как рассказала тифлокомментатор, так бывает далеко не всегда: периодически приходится комментировать спектакль, глядя на монитор, и что-то остается непонятным.
Екатерина говорит, что при подготовке премьеры комментатор посещает репетиции, но они могут сильно отличаться от готового спектакля. Например, может использоваться не весь реквизит, костюмы. Да и актеры могут изменить рисунок пауз, а это очень важно, ведь комментатор должен уложить свой текст именно в них. Если оказывается много изменений, то комментарий выходит из-под контроля и становится «горячим».
Спектакль «Цирк» идет больше года. Его премьера прошла в мае 2017 года на фестивале «Черешневый лес». Поэтому он, выражаясь театральным языком, уже «разыгрался». Изменения бывают лишь тогда, когда меняется состав. Екатерина рассказывает, что готовилась по премьерному видео. Когда же пришла на репетицию, то была в легком шоке от того, насколько она отличалась от премьеры. Пришлось срочно вносить коррективы, в том числе запросить у помощника режиссера уточнения некоторых деталей. Например, было не понятно, что возникает на экране: солнце, Луна или скопление звезд.
Тифлокомментарий: на сцене слева стоит блондинка в белом платье до пола и белом полушубке. Ее глаза широко раскрыты, брови подняты, ярко-накрашенные губы приоткрыты. Она поднимает одну руку ко лбу, вторую вверх по диагонали. Справа находится группа людей в спортивной одежде, которые поднимают на руки мужчину в светлом деловом костюме и шляпе. Он держит руки вверх. Сцена освещается синим прожектором.
Всегда остро стоит вопрос о передаче в тифлокомментарии эмоций, которые транслируют актеры. Надо ли их комментировать вообще? А если надо, то в какой степени? С одной стороны, актеры много работают с речью, интонацией и передают эмоции через них. С другой - эмоции выражаются и через жесты, мимику. Кроме того, времени для передачи невербальных проявлений у комментатора всегда немного, поэтому он вынужден прибегать к лаконичному обозначению эмоции, опуская способ ее выражения. А ведь мнение комментатора, что описать, а что опустить, тоже может быть субъективным. Многое зависит от его профессионализма и чуткости.
«Цирк» - спектакль, построенный на визуальных образах, там многое выражается без слов. И как незрячий зритель я считаю, что в такой постановке пояснение эмоциональной составляющей уместно и даже необходимо. Такое пояснение присутствует, но не всегда, когда требуется. Например, в первой же сцене говорится о сострадании на лице Марион. В реальности же эта эмоция сильно преувеличена, о чем я узнаю из дополнительных пояснений самой Екатерины: «Актриса - буквально как мим, который изображает печаль. Это гримаса страдания». А ведь это важная подробность для понимания стиля выражения чувств в спектакле. Екатерина все же говорит: «Комментатор не должен дополнительно передавать то, что делает актер. Нужно дать ему раскрыться. Иногда даже в паузах, не заполняя их комментариями. Актер, кроме того что является транслятором видения режиссера, еще и самоценен». Истина, как всегда, вероятно, находится посредине.
Согласно установившимся правилам, тифлокомментарий не должен слишком все разъяснять и разжевывать. Зритель тоже должен потрудиться и душевно, и интеллектуально. «Бывает включенный и невключенный зритель. Это касается и зрячих и незрячих. У обычного же зрителя, заметьте, нет никаких помощников», - говорит Екатерина. Иногда все лежит на поверхности, а иногда и нет. У зрячего зрителя, действительно, нет никаких помощников, кроме анонса и программки: он все воспринимает, как видит и слышит. Для незрячих остается один единственный канал восприятия - слух. И иногда мне не хватало одной короткой фразы, чтобы оказаться наравне со всеми и разгадать очередной режиссерский ребус или иронию. Например, все в сцене кормления Раи спортсмены описаны достаточно подробно, но мне нужно было одно пояснение, чтобы понять, что они стали символом, знаком, и это делает сцену гротескно-ироничной. Позже, из разговора с Екатериной, я узнала: «Спортсмены выглядят, как на открытках, очень знаково. Все действие замедленно. Обычно это делается, когда хотят сказать что-то важное или подчеркнуть что-либо». И все стало на свои места.
В «Цирке» особая система визуальных образов героев и манера игры актеров. Екатерина говорит об этом до начала спектакля: описывает костюмы, внешний вид, поясняет гротесковую составляющую. Судя по реакции незрячих зрителей, с которыми мне удалось кратко обсудить спектакль в фойе, эти важные и знаковые элементы спектакля, которые часто являются ключом к разгадке ребуса, не сработали. Вероятно, короткие ремарки на эту тему в течение всего спектакля, а не только до его начала, имели бы больший успех. Особого внимания требует комментарий клоунских реприз и танцы. Трудность комментария реприз, по словам Екатерины, заключается в том, что происходит много мелких быстрых движений. Все это надо успеть изложить быстро и полно. Танцы в «Цирке» имеют смысловое значение, поэтому они требуют описания.
Спектакль «Цирк» - яркий, красивый, заряженный, при этом необычный и нелегкий и для восприятия зрителей и для работы тифлокомментатора. Появление тифлокомментария к подобному спектаклю приближает незрячих людей к миру равных возможностей, ибо любой человек должен иметь свободу выбора и в искусстве тоже. А для этого необходимо все попробовать и испытать. Признаюсь, однако, что я поняла всю глубину иронии и символизма спектакля не сразу, а лишь послушав спектакль в записи и поразмыслив над ним. Так что, кроме усилий комментатора, нужно, действительно, потрудиться самому. Разговор с режиссером и тифлокомментатором также прояснил многое. Видимо, чтобы понимать язык современного театра нужно быть подготовленным. Другие незрячие зрители ушли с тем, что смогли воспринять через диалоги и тифлокомментирование, а также с вопросами и очень разным отношением к современному искусству. Я подумала: а все ли зрячие зрители готовы воспринимать сложные постановки без предварительной подготовки? Перед некоторыми из них, особенно в рамках фестивалей, проводят встречи, чтобы поговорить об эстетике, истории, даже сюжете. Возможно, такие встречи нужны и незрячим зрителям тоже, чтобы их восприятие было гораздо более полным?
