В рамках образовательной программы форума-фестиваля социального театра «Особый взгляд. Регионы» в Казани состоялся воркшоп по работе с текстом для критиков, журналистов и блогеров. Мастер-классы вела театровед и театральный критик Кристина Матвиенко. Во время воркшопов участники написали рецензии на спектакли, представленные на форуме-фестивале. Портал «Особый взгляд» публикует их с предисловием Кристины Матвиенко.
Форум-фестиваль социального театра «Особый взгляд. Регионы» прошел в Казани в марте 2021 года. География спектаклей, отобранных кураторами Борисом Павловичем и Александрой Дунаевой, — Ижевск, Набережные Челны, Казань, Пермь. Форматы — от свидетельского («Плюс-минус» спектакль Ксении Шачневой) до медиаинсталляции («Песнь песней» арт-группы «Андрогин и кентавр») и стрит-перформанса («Албасты» альметьевских «Легких крыльев»).
Фестиваль устроен именно как форум — с весомым присутствием разговоров, лекций и живых обсуждений, так что театр оказался окутан важным и правильным контекстом. «Особый взгляд» проблематизировал такие вещи, как способ «говорения» о социальном театре, но как этот способ найти, если не пытаться говорить?
На нашем критическом семинаре, который все четыре дня проходил в одном из залов Национальной библиотеки Татарстана, мы пытались и говорить, и писать. Это нужно делать для того, чтобы конкретно и адекватно назвать самую актуальную повестку сегодняшнего театрального искусства — его «социальное» крыло. Это делать хочется, потому что в социальном обнаруживается огромный ресурс нового языка театра или, во всяком случае, новых сопряжений между попыткой этически откликнуться на конкретный опыт человека, живущего, например, в нетривиальных условиях, и эстетикой, которая непременно вырабатывается в случае честного и включенного в реальность художественного процесса.
Подборка текстов участников семинара — тестовый результат наших коллективных и очень индивидуальных «говорений» о социальном театре.
Дарья Ковальская
Встречи. Фрагменты («Инклюзион. Школа. Казань» и Творческая лаборатория «Угол»)
Freeyourself. Танцуй.
В тишине шуршит крафт. Поперек и вдоль сцены артисты расстилают дорожки из бумаги, покрывая ими почти все пространство. Полосы крафта наслаиваются друг на друга, но люди на шуршащих дорожках не пересекаются. В центре, на незаполненном крафтом островке сцены, сидит девушка в офисном кресле.
«Встречи. Фрагменты», пластический спектакль школы «Инклюзион. Казань» и творческой лаборатории «Угол», состоит из нескольких эпизодов, в которых участники ищут способы взаимодействия разных тел в одном пространстве. Отталкиваясь от историй участников и исследуя опыт встречи с собой, с ощущением своего тела, встречи с памятью и партнерами в пространстве, режиссер спектакля Александра Рудик, хореограф Ильдар Алекбаев и художница Ксения Шачнева собрали историю о поиске и обретении себя как части целого.
Начиная с атомизированного движения в темноте, избегая встреч с теми, кто оказывается рядом, участники проходят путь от принятия себя к созданию единого поля, где каждый становится видимым. Постепенно артисты учатся друг у друга и раскрывают потенциал каждого движения, как в «сцене на колесах», когда пространство заполняется транспортными средствами — самокат, велосипед, тележка, — а круговое движение всей композиции задают артисты в инвалидных креслах.
В сцене с крафтом возникает лабиринт из шуршащих дорожек. Чтобы найти выход, участники покидают свои маршруты и вытягивают из зрительного зала красные нити, соединяя ими зал и сцену. Нити разделяют, соединяют, направляют людей на сцене. На их пересечении случаются встречи. Сидящая в центре девушка встает с офисного кресла и, следуя за путеводной нитью, выводит всех из лабиринта. Чтобы найти выход, участникам нужно было пройти путь от «я» к «мы», встретить друг друга, стать целым.
Инклюзивная дискотека в финале, когда зрители оказались на сцене вместе с артистами и к звучащему из динамиков «Freeyourself» присоединился общий крик «Танцуй!», стала однозначным ответом на вопрос, можем ли мы быть вместе — без границ между нами.
Тифлокомментарий: черно-белая фотография. Семинар в небольшом зале с темными стенами. По кругу в непринужденных позах сидят молодые люди в повседневной одежде. Все они смотрят на одну из девушек, она что-то рассказывает. Позади стоят флипчарты с исписанными листами, на стенах висят ватманы с надписями: «Форум-театр» и «Инвалидность».
Кристина Матвиенко
«Дети над пропастью» (студия для подростков «Театралка» Казанского ТЮЗа)
Посмотреть запись спектакля с тифлокомментарием и переводом на русский жестовый язык можно по ссылке.
Выхваченная светом из темноты девушка рассказывает, как бежала от насильников по асфальтовому шоссе, не чуя под собой ног и думая, что это конец. Стоя на авансцене, другая девушка настойчиво допрашивает зал: почему одним все, а другим — ничего, почему она, избив до полусмерти соперницу, должна отправиться в колонию. Парень с челкой в одном углу, взрослая женщина (актриса Гузель Шакирзянова — единственная «взрослая» в этом спектакле) в другом ведут параллельно два раздраженных монолога, две несчастливые жизни. «Дети над пропастью», показанный на форуме-фестивале «Особый театр» в Казани, — это миллион невыносимых и необходимых рассказов старшеклассников о том, как на самом деле они живут и почему эта жизнь хуже смерти. Амир, Анастасия, Наиля, Кирилл, Лия — перечислить всех нельзя, ведь этот список не кончается никогда.
Спектакль Студии «Театралка» Казанского ТЮЗа — один из результатов энтузиастичной и очень важной работы режиссера-педагога Дарьи Хуртиной, которая однажды поняла, что хочет заниматься со школьниками сложными темами и делать это через театр. При этом рассказывают студийцы о своем через чужое — в «Детях над пропастью» смонтированы куски из пьес «Наташина мечта» и «Победила я» Ярославы Пулинович, «Это все она» Андрея Иванова, «Над пропастью во ржи» Сэлинджера и повести «Чучело» Железникова, песен группы «Сплин» и много чего еще. Это все мощные, известные тексты, бьющие наповал, потому что их авторы точно и горько чувствовали своих героев. Поэтому, наверное, исполняя «Мечту» или «Чучело», молодые артисты легко плачут и так же легко переходят на крик. Но плакать и кричать — не означает быть внутри чужого «тела», это скорее неспособность справиться с управлением своего «тела». Удачные эпизоды — те, в которых сегодняшний старшеклассник и участник «Театралки» внедрился без истерики в давно написанный кем-то очень талантливым текст и смог четко и честно отождествить его с собой. Так было в «Наташиной мечте» и еще в паре эпизодов, в том числе в «Русской рулетке» Юлии Максимовой.
Смертельно захотелось увидеть, как эти взрослые дети, столкнувшиеся с литературно запечатленными драмами сверстников, смогут транслировать свое. Там точно нужно будет обойтись без романтического надрыва. Вроде как Дарья Хуртина собирается делать док-спектакль.
Камиль Гимазтдинов
«Плюс-минус спектакль» (фонд «Солнце внутри» и Набережночелнинская картинная галерея, Набережные Челны)
Посмотреть запись спектакля с тифлокомментарием и переводом на русский жестовый язык можно по ссылке.
Почти все истории подаются в ироническом ключе, что заставляет зрителя быть менее снисходительным. Соло актрис перемежаются «хоровыми» партиями — играми, в которых приглашают поучаствовать людей из зала. Структурно спектакль напоминает шоу талантов в хорошем смысле. В паре случаев между монологами звучат smalltalk’и в духе ведущих новогодних программ: «Я как раз заканчиваю, тебе есть что сказать? — Уходи, у меня как раз есть история». Но и тут актрисы-свидетели ведут себя естественно.
Честность «Плюс-минус спектакля» иногда проявляет в героинях черты, не вписывающиеся в понятия о новой этике. К актрисам тут нет претензий, но вот удивляет зритель, который в момент проявления мизогинии или манипуляции («как посадить мужчину на крючок своей привлекательности») выказывает солидарность: то ли по инерции, то ли узнавая себя, то ли желая поддержать. А что, если бы ту же историю рассказал человек без инвалидности?И все же эта работа — про человеколюбие. Ксения Шачнева дает участницам проекта иронический бинокль и с его помощью знакомит их с самими собой, а нас — с ними. Фонд «Солнце внутри» — не театральный. Он помогает людям с инвалидностью в социальной и трудовой адаптации. Оказавшись внутри «Плюс-минус спектакля», как минимум девять таких людей с чем-то неприятным точно справились. Подтянемся и мы, «условно здоровые».
Тифлокомментарий: цветная фотография. Солнечный день. Трое актеров в костюмах и театральных масках на ходулях стоят перед входом в здание с панорамным остеклением. На них громоздкие головные уборы из белых перьев, бежевые водолазки, длинные пышные юбки из обрезков полиэтилена. На шеях и запястьях повязаны белые боа, на пальцах рук накладки в виде длинных когтей.
Андрей Абросимов
«Муравей в стеклянной банке» (театральная студия «Пилигрим», Пермь)
Посмотреть запись спектакля с тифлокомментарием и переводом на русский жестовый язык можно по ссылке.
«За всю историю человечества мирная жизнь была всего лишь около ста лет. Война идет прямо сейчас, пока мы играем этот спектакль»
Шесть девушек разыгрывают историю детства на фоне чеченской войны. Им аккомпанирует юноша с гитарой.
Спектакль Аллы Светлаковой «Муравей в стеклянной банке» поставлен по дневникам Полины Жеребцовой. Полина вышла на детскую студию «Пилигрим», когда искала постановщиков для своей книги «Ослиная порода». «Муравей» — их вторая совместная работа. За три года существования спектакль побывал в Москве, Петербурге, Тюмени, а в марте открыл в Казани форум-фестиваль социального театра «Особый взгляд. Регионы».
Казалось бы, декларирование того, что война-это-плохо и важно всегда оставаться людьми, — общее место. Где особый взгляд в непритязательной подростковой постановке? Но мне представляется важным, что один из главных документов нашего времени, изданный в России 10 лет назад, до сих пор обделен вниманием театра. Только Семен Серзин сделал спектакль в Екатеринбурге и Иван Вырыпаев в Польше — и то недавно.
На фото: фрагмент спектакля «Муравей в стеклянной банке»
Тифлокомментарий: цветная фотография. Шесть девушек хаотично двигаются по сцене. Они одеты в джинсы и светлые водолазки. Позади них стоит длинный стол, накрытый черной скатертью, и черный задник.
Пермский «Муравей» — собрание незамысловатых этюдов: пластические зарисовки, разрозненные монологи (каждая девушка играет Полину, но разного возраста), авторские песни участников студии, декламация стихов. Актрисы то поют «Пусть бегут неуклюже», то надевают маски из папье-маше и затевают макабрический танец. Ухают по-птичьи, сворачиваются в позе эмбриона на полу. Оружие становится элементом детской игры, а скрежет басовой струны обозначает бомбежку с воздуха.
Этот спектакль, в первую очередь, для детей и подростков, большинство из которых слыхом не слыхивали о войне в Чечне и представляют ее как что-то абстрактно-героическое, из далекого прошлого. Как и «Кролик Джоджо», «Муравей» — хороший антидот против легендариума войны.
Детский, наивный и живой мир подминается безразличной ко всему войной. И в движениях актрис, и в их песнях нет равновесия — все шатается и вот-вот рухнет. Как спастись от апокалипсиса? Можно соорудить шалашик, как в «Меланхолии» Ларса фон Триера. В финале девушки встают в круг, держась за плечи друг друга, выносят на сцену детские ботиночки и жмут руки зрителями под «Imagine» The Beatles. Дунешь — и этот «шалаш» развалится, но хочется задержать дыхание.
А Полина Жеребцова живет сейчас в Финляндии в статусе политической беженки. Алла Светлакова передала нам от нее привет.
Фото: фрагмент спектакля «Деликатес. Удмуртская история преступлений».
Тифлокомментарий: цветная фотография. Сцена залита синим светом. За полупрозрачными занавесками сидят пять девушек и парень в белых защитных комбинезонах.
Валерия Завьялова
«Деликатес. Удмуртская история преступлений» (театральная компания «Les Partisans», Ижевск)
Посмотреть запись спектакля с тифлокомментарием и переводом на русский жестовый язык можно по ссылке.
Три полупрозрачные занавески, за одной из которых сидят шесть человек в белых защитных комбинезонах. На занавесках проецируются изображения — фотографии и биографии персонажей, схематичный абрис человеческого лица, воровская звезда и названия частей спектакля. Музыка — горловые звуки, СБПЧ, Хаски, 25/17 (спектакль был поставлен в 2018 году, и рэп-баттлы и музыка Хаски уже не кажутся актуальными, но актеры Les Partisans пользуются ими так упоенно, что драйв передается и зрителям).
В основе спектакля Павла Зорина — реальные истории преступлений, случившихся в Удмуртии и России: убийств, каннибализма, изнасилований. Док-пьесу написал ижевский драматург и в недавнем прошлом следователь Миша Соловьев. Режиссер не констатирует ужас происходящего и не обличает преступников, а находит в страшном смешное, превращая поножовщину в рэп-баттл, а допрос — в комедийный скетч.
Медиапроекция тут — персонаж, который как искусственный интеллект скоро заменит всех следователей и судей. В конце концов следователь снимет маску и перед нами окажется реальный человек, уставший от своих подопечных, но уже впустивший их в свою жизнь вместе со всеми кошмарами.
Название спектакля созвучно с сериалом «Американская история преступлений», но если там — драма, то здесь — «удмуртская» комедия. Казалось бы, смех может превратить дикую ситуацию в разрешимую, но все наоборот — число преступлений растет, о чем сообщают актеры в финальной ритмизованной сводке. Обыденность убийства и обеспечивает его повторяемость, от которой сходит с ума следователь Миша Соловьев. Похоже, все смирились, кроме независимого ижевского театра.
Надежда Долматова
«Сон шарманщика» (вокально-инструментальный ансамбль незрячих музыкантов «НеЗаМи», Казань)
Посмотреть запись спектакля с переводом на русский жестовый язык можно по ссылке.
Роли шарманщика и камертона играет Дмитрий Бикчентаев, он же автор музыки к спектаклю. Все остальные роли исполняют незрячие актеры-музыканты. Дом пожилого музыканта изображен в виде постера; в доме живет он сам и его инструменты: пианино, скрипка, флейта, гитара, гусли, контрабас, барабан, колокольчик и камертон. Музыкант мечтает создать оркестр, его подопечные поддерживают затею, но обделенный вниманием камертон мешает их планам. Все ссорятся, потом мирятся, и все удается.
Участники «НеЗаМи» — хорошие классические музыканты, но перед нами, по сути, школьный утренник с посылом: «Ребята, давайте жить дружно». Просто артисты здесь — с нарушением зрения. А рядом с ними стоят их собственные мамы, помогающие справиться с ситуацией. Называя постановку тактильной, режиссер имеет в виду возможность познакомиться со звучанием и видом музыкальных инструментов. И программкой, напечатанной шрифтом Брайля. Вполне возможно, что за спектаклем стоит большая педагогическая работа (внешне, однако, выглядящая авторитарно), но мы ее не видим. А то, что видели, оставляет вопросы и к форме, и к организации процесса, и к свободе участников.
Анна Мухамедзянова
«Албасты» (театр «Легкие крылья», Альметьевск)
Большая обезьяна на железных ходулях передвигается по первому этажу казанской Национальной библиотеки и через стеклянные двери выходит на улицу. Дети, которые сидят в кафе и едят печенье, оставляют родителей за столом и бегут посмотреть на непонятных «чудищ»: даже через стекло видно, что дует ветер — и полиэтиленовая «шерсть» обезьяны забавно двигается, а, значит, и шуршит.
Шумное народное гулянье привлекает не только тех, кто находился в библиотеке, но и тех, кто шел мимо. Зрители задают друг другу вопрос: что это такое? И правда, что?
Подходя ближе, ловишь себя на мысли, что традиции средневекового театра возродились: взрослые и дети одинаково увлеченно следят за тем, как большие фигуры — три дамы, три собаки, обезьяна и герой, напоминающий усовершенствованного Чебурашку со встроенным в костюм динамиком, — перемещаются по улице.
Дети догоняют героев быстрее своих родителей и пытаются до них дотронуться, подростки смеются и записывают stories. Чтобы попасть в первый ряд, нужно приложить усилия и втиснуться между теми, кто пришел раньше тебя. Коллективное тело существует в двух измерениях: то смотрит в зеркало, которое подставляют к лицу дамы на ходулях, то вслух гадает, о чем спектакль. Своих идей про сюжет у меня нет — зато есть подслушанные в толпе. Первую предложили дети: для них эта история про дружбу людей и животных. Вторая принадлежит взрослым: сюжет «Албасты» — приезд цирка в небольшой город. Есть и третья — из фестивального буклета, где сказано, что три бестии Албасты выгуливают на поводках пушистых Поэтов. Ясно одно: это новое впечатление для горожан, которые привыкли к тому, что спектакль проходит в здании, а зритель сидит в кресле.
В какой-то момент маленький мальчик подходит к «обезьяне» и гладит до тех пор, пока она не перестает рычать. Когда «обезьяна» успокаивается, выбегают другие дети и начинают ее обнимать, не давая сделать и шага. Малышу-первопроходцу вручают мячик, он забирает его и уходит со «сцены», а обезьяна следует за ним: теперь она точно приручена.
Посмотреть запись спектакля с тифлокомментарием можно по ссылке.