В 2021 году в Москве стартовала программа «Действуй без барьеров!», организованная Московской городской организацией ВОС при поддержке Департамента труда и социальной защиты населения Москвы. В ее рамках активисты с нарушением зрения прошли обучение социальному проектированию и разработали проекты в области инклюзии.
Этим летом обучение прошла вторая группа активистов. Одной из их инициатив стал социально-психологический проект «Мир иначе». В рамках него специалисты работают с семьями, в которых воспитываются дети с нарушением зрения школьного возраста. Их цель — снизить гиперопеку и сформировать у детей мотивацию к самостоятельной деятельности.
Колумнист «Особого взгляда» Лариса Овцынова поговорила с автором проекта Натальей Седельниковой о том, что такое гиперопека и чем «Мир иначе» может помочь родителям и детям.
— Давайте начнем с того, что такое гиперопека и как она появляется?
— В основе явления гиперопеки лежат психологические проблемы родителей. Иногда воспитание становится сферой реализации самого родителя, компенсируя неудачи и нереализованные стремления в личной жизни и профессиональной деятельности. Стремление стать идеальной мамой, иметь послушного, умного, правильного ребенка также может стать причиной гиперопеки.
Бывает, что родители не принимают своего ребенка, испытывают к нему враждебность, но эти чувства блокируются на уровне сознания, а компенсируются повышенной заботой и вниманием. Тревожно-мнительный психотип родителя способствует развитию гиперопеки, а также его инертность — неумение адаптироваться к взрослению ребенка.
— А как обычно родители объясняют свое стремление к тотальной заботе?
— В первую очередь это страх, основанный на неверии в возможности своего ребенка. Если же родитель убежден, что его ребенок не сможет что-то сделать сам, то остается только делать это за него. На первое место выступает любовь-жалость.
В эмоциональной карте таких родителей нередко присутствует и раздражительность. Им жаль времени, ведь ребенок делает все гораздо медленнее и не так аккуратно, как они.
Если же рождается незрячий или с глубокими нарушениями зрения ребенок, то все эти факторы многократно усиливаются. Начнем с того, что принять факт рождения такого ребенка нелегко. Родители углубляются в поиски причин, задаются вопросами — почему это случилось у меня, что со мной не так? Этот этап необходимо пройти, закончиться он должен принятием ситуации и своего ребенка таким, какой он есть. Это позволит идти дальше.
Второй этап заключается в том, чтобы узнать, понять и поверить в то, что без зрения можно жить и делать практически все, что делают и зрячие люди. Это нелегко. Люди — существа в первую очередь визуальные, зрительные ориентиры для них самые важные. Здесь-то и понадобится практическая помощь.
Тифлокомментарий: цветная фотография. Крупный план спины мужчины в черной кепке, держащего на руках сына приблизительно двух лет. Маленькая ручка малыша лежит на папином плече.
— Какая помощь нужна родителям и как ее можно оказать?
— Нужна, конечно, психологическая проработка детско-родительских отношений. Однако родителям не хватает часто элементарной информации. Они ничего не знают о жизни незрячих детей, ни тем более о жизни незрячих взрослых. Здесь очень важна просветительская работа. Нужна информация об учреждениях, которые занимаются обучением и реабилитацией детей и взрослых с нарушением зрения. Эта информация должна быть объективной.
Часто родители не знают о технических средствах, помогающих слепым быть самостоятельными. Например, для них может стать откровением, что незрячий может работать на компьютере.
Родителям необходимо получать как можно больше сведений о самостоятельной, полноценной жизни взрослых незрячих людей. Для зрячих родителей предпочтительнее видеоинформация. Она быстрее и эффективнее усваивается.
Но еще важнее видеть живые примеры, встречаться со взрослыми слепыми, которые живут насыщенной жизнью: учатся, работают, создают семьи, имеют детей, живут отдельно от родителей, занимаются спортом, творчеством, путешествуют и так далее.
— Когда родители стремятся делать все за ребенка, думают ли о том, что они не вечны, о том, что будет с их ребенком потом?
— Думают, конечно. У некоторых это осознание блокируется состоянием текущего момента. Ребенку надо одеться, налить чай, дойти до школы. Он этого сделать не может, значит, нужно сделать за него.
Есть такие родители, которые считают, что их ребенок в будущем попадет в интернат, ничего изменить нельзя. Но есть и такие, которые хотят, чтобы у их ребенка было будущее. Они не знают, что делать для этого, но готовы искать выход, готовы работать.
Такие родители со своими детьми пришли к нам на тренинги, которые мы проводим в рамках реализации социального проекта «Мир иначе». Этот проект является частью программы «Действуй без барьеров» Московской городской организации Всероссийского общества слепых при поддержке департамента труда и социальной защиты Москвы.
— Какие смыслы вы вложили в название проекта?
— Мир у зрячих и незрячих один и тот же. В нем одни и те же чувства, стремления, жизненные законы, только воспринимают незрячие этот мир иным способом и делают многие вещи по-другому, то есть иначе.
— Как возник проект?
— В основе, как это часто бывает, моя личная история. У меня было остаточное зрение, я вращалась в мире зрячих людей, хотя ограничения, конечно, были. Зрение стало ухудшаться. В это время меня познакомили с незрячей девушкой, которая как раз защищала свою кандидатскую диссертацию. Я пришла на защиту и была поражена, как она держится, как элегантно смотрится с тростью, с каким уважением с ней общаются преподаватели. Я увидела, что трость ей совершенно не мешает. Произошел настоящий слом моих стереотипов.
Потом были походы в три трости по моему району. Я сама стала ходить с тростью. На многие вещи взглянула иначе. Захотелось, чтобы другие незрячие обрели такую же свободу, какую получила я. Появилось желание помочь родителям, которые воспитывают незрячих детей, дать им возможность выйти из узкого, тесного коридора в широкий мир. Чтобы мир взглянул на нас иначе, надо самим иначе увидеть себя.
Была создана группа «Вконтакте». Там я стала публиковать посты о жизни незрячих, об их возможностях. Затрагивались важные психологические темы: о принятии себя, своего диагноза, принятии трости, о правильном позиционировании своего состояния. Потом предложила, присылать заявки на помощь по различным вопросам, связанным с жизнью незрячих и слабовидящих людей. Сначала я работала одна, потом присоединились ребята из разных уголков страны. Большинство из них оказались с психологическим образованием.
Наша работа была основана на принципах равного консультирования, то есть незрячие и слабовидящие делились опытом с незрячими и слабовидящими. Доверие к равному консультанту возрастает. Обращения были. Кто-то приходил за кратковременной консультацией, с кем-то мы работали до полугода.
К тому времени, когда я пришла в программу «Действуй без барьеров», пришло понимание, что нужно работать с семьями, то есть и с детьми, и с родителями. Этому способствовала работа в нескольких семьях, где воспитывались незрячие дети. Я уже знала список проблем, которые необходимо решать, масштабы, которые может приобрести гиперопека, ее катастрофические последствия. Иногда дело доходило до того, что тринадцатилетнему подростку родители чистили зубы и вытирали после купания.
Проект «Мир иначе» в том виде, в котором он реализуется сейчас, это результат работы нашей команды. Были обсуждения, споры. Проект и расширялся, и сужался, и модифицировался, и уточнялся. Сейчас все это позади, а есть реальная работа.
— Как сейчас работает проект «Мир иначе»? Как вы проводите тренинги?
— Мы разослали свою анкету в соответствующие чаты и разместили ее в соцсетях. К нам пришло 83 заявки. Мы смогли пригласить на тренинги только 25 семей. Сейчас в них участвуют москвичи, поскольку работа ведется очная. Запланировано шесть таких тренингов по 3,5 часа и четыре поддерживающих онлайн-занятия. Работают три локации: для родителей, эти тренинги веду я и Николай Хлудов. С младшими школьниками занимается Наталья Мацнева, член нашей команды. Тренинги у подростков ведет приглашенный специалист Анастасия Знаменская. Такая система была разработана изначально. Однако интересно было наблюдать за процессом. Родители сначала привели детей, чтобы с ними что-то такое сделали — и все стало хорошо. Известное заблуждение при обращении к психологу. Но на первом занятии мы сказали, что работать надо в первую очередь с родителями.
— Как расставлены акценты в работе с разными группами участников?
— Это может показаться странным, но работа с родителями и с детьми имеет общую основу. Механизмы, которые определяют суть проблемы, во многом сходны. Их необходимо осознать и переработать. У родителей может страдать самооценка из-за того, что у них родился нездоровый ребенок. Нередко они как будто стесняются своего ребенка или даже испытывают к нему враждебность. Происходит это из-за того, что ситуация не принимается такой, какая она есть.
— Поясните это, пожалуйста, на практическом примере, который может послужить ориентиром для всех, кто оказался в подобной ситуации.
— Действительно, проработка принятия образа своего незрячего ребенка будет более понятной на примере. В процессе тренинга родители выполняют следующее упражнение.
Составляется список, затем проговаривают то, что получилось. Вопросы: каким выглядит мой ребенок в моих глазах, в глазах родственников, знакомых, чужих людей, в глазах будущего работодателя?
Люди вовлекаются в процесс, делятся эмоциями, что тоже важно, выводится на внешний уровень все, что хранилось внутри, давило тяжелым грузом и не давало двигаться вперед.
В результате такой работы выявляются конкретные качества, знания, умения и навыки, которыми необходимо обладать незрячему ребенку, а потом и молодому человеку, чтобы быть уверенным в себе, успешным и адекватно воспринимаемым.
Например, это профессиональная компетентность, коммуникабельность, раскованность, позитивный стиль общения, мобильность. А это уже конкретные вещи, которым можно учиться, результат можно наблюдать.
Второй важный аспект — это работа с навыками. Родители пробуют одеться с закрытыми глазами, налить воду в стакан, ходить с тростью. Здесь работает установка: если вы это смогли, значит и ваш ребенок это может. Ну и, конечно, как можно больше примеров из жизни и адаптированных детей, и взрослых незрячих.
Тифлокомментарий: черно-белая фотография. Дождливый день. Молодая пара с сыном стоит, закрываясь от дождя зонтами. Мальчик остановился, задрав правую ногу назад, пяткой вверх.
— Что же происходит на тренингах у детей?
— Детских локаций у нас, как я уже говорила, две. Принципы работы с детьми практически такие же, как и со взрослыми. Разница, пожалуй, в подаче и в форме упражнений. Это зависит от физиологической зрелости нервной системы. У каждого возраста свои особенности восприятия. Для младших, например, это восприятие мира через игру. Им необходимо принять себя, свое состояние, положение, ситуацию, реакцию окружающих. Все это высвобождает энергию и ресурсы для свободной коммуникации и для занятия другими важными вещами.
Вторая часть работы — это освоение навыков: как сугубо бытовых — одеться, убрать за собой, так и навыков мобильности и коммуникации. Все это дает уверенность в себе, своих возможностях. Ребенок не может психологически стать старше, не освоив практических навыков, являющихся нормой для его возраста. Если в год его одевают, то в пять он это должен делать сам. Если за него это делают родители, он и будет психологически ощущать себя на уровне одного года.
— Любой социальный проект имеет одну черту — срок его реализации заканчивается. Есть ли план работы после завершения проекта?
— Конечно, есть. Наш «Мир иначе» стал частью нашей жизни. Планируется онлайн-работа. Постепенно определяется круг семей, которые хотят и имеют возможность посещать очные тренинги на коммерческой основе. Есть большая потребность проведения тренингов в других городах. Нам самим интересно было бы там поработать. Планируем также привлекать и обучать равных консультантов из различных регионов страны. Команда «Мир иначе» уверена: желание есть, значит, и реализация будет.
