Сенсорный театр появился в Великобритании более 30 лет назад. Это вид театра, доступный зрителям, которые не могут видеть, слышать или следить за действием происходящим на сцене. Но и сцены как таковой в спектаклях Oily Cart нет: есть общее пространство, зрители-участники и актеры-участники. История рассказывается на языке музыки, тактильных образов, ритмов, ароматов, а главное — диалога между актерами и зрителями. Каждый раз случается чудо: ребенок, для которого театр вроде бы совсем недоступный вид искусства, вдруг, начинает участвовать в действии или реагировать. Основатель театра и художественный руководитель театральной компании Oily Cart Тим Вебб Тим Вебб получил почетный орден Его Величества Королевы Великобритании за развитие сенсорного театра и достижения в сфере искусства и культуры.
В 2017 году, благодаря сотрудничеству театральной компании «Oily Cart» и фонда поддержки слепоглухих «Со-единение» сенсорный спектакль для маленьких зрителей с любыми возможностями здоровья появился и в России. Совместно с больничными клоунами, режиссером Ольгой Сидоркевич и актерами Театриума на Серпуховке и театральной школы «Инклюзион» Тим Вебб создал спектакль «Четыре Ветра». Его показали в реабилитационных центрах, Центре лечебной педагогики, детском доме слепоглухих в Сергиевом Посаде, а также в рамках городских фестивалей. В интервью Алисе Журавлевой он рассказал о тонкостях работы, поиске новых форматов и личных пристрастиях в искусстве.
фото сцены из спектакля “Кубла-Хан”:
Тифлокомментарий: цветное фото. Вид из зрительного зала. Через всю сцену проходит извилистый желоб с высокими бортами, напоминающие деревянные борта корабля. На заднем плане на мачте натянут небольшой парус. В центре сцены по ту сторону борта корабля стоит молодая женщина в длинном закрытом ярко-розовом платье А-силуэта с очень объемными рукавами-буфами до локтя. На голове у нее высокий головной убор в виде белого храма с золотым куполом. Она простирает руки к зрителям и смотрит с радушной и открытой улыбкой на малыша в одной из прогулочных колясок, стоящих в первом ряду. Рядом с каждой такой коляской сидят женщины в оранжевых спецжилетах.
— Тим, что послужило импульсом к созданию сенсорного театра? Личный мотив, духовный порыв или желание протянуть руку людям, которые движутся в этом мире на ощупь?
— Мы создали нашу компанию Oily Cart в 1981 году. В то время я был актером и разрабатывал идеи спектаклей, а мой друг Макс был музыкальным директором. И так продолжается по сей день. Мы долгое время ставили спектакли для детей от двух до пяти лет, а в 1988 году к нам обратился старший преподаватель специальной школы в Лондоне с просьбой создать постановки для учеников. Когда мы оказались в школе, то увидели совершенно разных детей от трех до 19 лет. Кто-то из них только начал самостоятельно одеваться и произносить первые слова, а кто-то уже готовился вступить во взрослый мир и начать жить своей жизнью. Кто-то не мог ходить, говорить, слышать, видеть, у кого-то были когнитивные расстройства, у кого-то — аутизм. Честно говоря, сначала мы растерялись... Но потом я стал больше изучать эту тему и понимать, что если у человека нарушен один из органов восприятия мира, то это значит, что он гораздо сильнее опирается на другие чувства. И у меня возникла идея создания мультисенсорного театра, в котором зритель станет непосредственным участником спектакля.
Тифлокомментарий: на цветном фото сцена из спектакля. На переднем плане у большого деревянного желоба с высокими бортами, напоминающими борта корабля, стоит детская коляска. Рядом с ней сидит на корточках женщина в спецжилете оранжевого цвета. По другую сторону от желоба стоит клоун в ярко-синих одеждах. На лице у него яркий грим, на голове золотистый головной убор с розовым треугольным пером. Он склонился над желобом и тянется рукой к малышу, сидящему в коляске, радушно улыбается ему. На заднем плане на невысокой мачте натянут белый парус и стоят два других клоуна в ярко-синих костюмах. Один из них играет на тромбоне, у него на голове шапочка с игрушечным маяком.
— Роберт де Ниро однажды сказал: «Кто не рискует, тот не узнает своего призвания». Согласны? В чем заключался ваш риск? И как вы поняли, что мультисенсорный театр — это именно ваше призвание?
— Я могу назвать себя рискованным человеком... Когда мы только начали заниматься театром для детей младше пяти лет, нам многие говорили: «Это невозможно!», потому что малыши не сидят на месте, капризничают и пугаются собственной тени. Но я уверен, что если малыш растет в окружении доброго и светлого, красивого и яркого, то и жизнь у него будет намного счастливее и интереснее. И мы придумали постановки, которые увлекали даже самых маленьких зрителей. Мы сделали это и доказали, что все возможно.
Потом перед нами появилась более серьезная задача — создать театр для особенных детей. Мы стали придумывать и разрабатывать идеи. И нам снова повторяли: «Это невозможно!» Даже экономически это казалось безумием, поскольку наш театр изначально был рассчитан на очень маленькие аудитории — на шесть детей приходится шесть взрослых артистов. Но мы продолжали верить в свое дело. И у нас появился спектакль, где все действие проходит на батутах, а затем постановка, в которой мы поднимаем детей в воздух, и они летают вместе с акробатами. И мы по сей день продолжаем придумывать новые состояния и совершенствовать нашу работу. И каждый раз, когда слышим «Это невозможно!», вспоминаем прошлые победы и понимаем, что нужно идти вперед.
Даже мой приезд в Россию можно назвать рискованным поступком. Откуда я знал, получится у меня заинтересовать русского зрителя или нет? А потом, мы никогда до сих пор не работали со слепоглухими детьми. И вот появился шанс проверить язык сенсорного театра в новой форме и для новой аудитории. И я подумал, что, если есть такая возможность, нужно ее использовать, ведь она может закончиться чем-то хорошим. Кстати, благодаря этому опыту мы в Oily Cart решили создать новый спектакль Khubla Khan в четырех версиях, одна из которых — для слепоглухих детей.
— Довольно часто артисты восклицают: «Сцена исцеляет!» Это действительно так?
— У меня есть близкий друг — пианист, певец и органист. В повседневной жизни он очень сильно заикается, но когда выходит на сцену, то забывает о своем недуге: поет и говорит совершенно спокойно и плавно. Я долго думал: «Почему так происходит?» Может, потому что на сцене нет неопределенности.
Сейчас мы много спектаклей создаем для детей с расстройствами аутистического спектра. Их нельзя сравнивать: если взять тысячу человек с аутизмом, каждый из них будет разным, но если все-таки провести генерализацию, то можно увидеть, что многие из них не чувствуют себя в безопасности и больше всего переживают, когда встречаются с новыми людьми и новыми обстоятельствами. Их пугает непредсказуемость. И театр для них — очень странное место, в котором они никогда раньше не были. Именно поэтому мы загрузили в интернет видео, где наглядно показываем, что они увидят, когда придут к нам на спектакль. Показываем актеров, которые будут рассказывать истории, объясняем, что можно будет смеяться, если что-то покажется веселым и аплодировать, если понравится какая-то сцена. Поведение, которое мы воспринимаем как естественное, вовсе не обязательно кажется интуитивным людям с аутизмом. Именно поэтому так важно в визуальной форме объяснить и проинформировать о форме того опыта, который получат люди, склонные к высокому уровню тревожности.
Тифлокомментарий: На цветной фотографии сцена из спектакля. Трое мужчин в возрасте сидят на столе. В руках у них — одинаковые книги с надписью Oily Cart. На герое справа — очки в черной оправе, на голове кепка-восьмиклинка, он одет в уютный шерстяной костюм, на шее повязан длинный шарф. Мужчина раскрыл книгу перед собой, смотрит, улыбаясь, вперед. Герой в центре почти лысый, одет в свободную одежду серого цвета, на шее незавязанный длинный шарф. Он держит раскрытую книгу на коленях и, широко улыбаясь, смотрит на соседа, который обращается к нему. Мужчина слева — в роговых очках, с причудливой стрижкой-каре, волосы черные с проседью. Он одет в темные брюки и джинсовую рубашку, застегнутую на все пуговицы. Мужчина сидит ногу на ногу и держит на них раскрытую книгу, в правой руке у него ручка. Повернувшись, он обращается к герою в центре.
— На ваш взгляд, аутизм — это болезнь или состояние души?
— Сложный вопрос... В Штатах много лет ведется борьба между людьми, которые рассматривают аутизм как болезнь, и между теми, кто воспринимает это как другой способ существования на планете Земля. Существуют разные виды аутизма. Для кого-то это действительно болезнь, а для кого-то — другое мироощущение.
Есть известная американская писательница Тэмпл Грандин. Помимо написания бестселлеров, она доктор наук, ведущий мировой специалист в области животноводства, изучения поведения животных и проектирования скотоводческого оборудования, профессор университета Колорадо. Так вот, аутизм ей был поставлен, когда она была еще совсем маленькой девочкой. И, несмотря на это, Тэмпл достигла невероятных высот. И свой аутизм она воспринимает как особенность, которая помогает ей по жизни. Она видит мир, как цветной фильм, который проигрывается в ее голове, подобно пленке видеокассеты. Она мыслит образами и переводит слова в картинки. И именно ей принадлежит высказывание: «Если бы я могла щелкнуть пальцами и тем самым освободиться от аутизма, я бы не стала этого делать, ибо аутизм — часть моей личности».
И я искренне уважаю людей, который смогли преодолеть тревогу и использовать свое другое сознание для того, чтобы сделать в этой жизни что-то сверхъестественное.
— Тим, а как вы исследуете свой внутренний мир?
— Мне в голову приходит какая-то идея, я беру в руки карандаш, сажусь за письменный стол и понимаю, что пишу совсем не то, что думал изначально. В процессе творчества мысли трансформируется на ходу. Это можно назвать медитацией, которая и помогает мне исследовать свое сознание.
— С какими запахами у вас связаны самые приятные воспоминания и ассоциации?
— Аромат кофе всегда навевает какие-то очень теплые чувства: я сразу же вспоминаю французское кафе, где можно посидеть спокойно, выпить чашечку кофе, съесть булочку с изюмом и просто насладиться моментом. А еще я очень люблю запах моря...
— А какие запахи и звуки нравятся детям?
— Конечно же, аромат сладостей и запах клубники. В Англии мы подготовили свыше 80 спектаклей для детей и за это время, конечно же, изучили, какие запахи нравятся, а какие кажутся неприятными. Кроме того, мы работаем с людьми, которые занимаются ароматерапией, и используем в постановках запахи в лечебных целях. А вот со звуками приходится сложнее. Например, слабослышащим больше подходят низкие частоты, например, звучание контрабаса, тромбона или тубы. Низкие ноты на этих инструментах переходят в вибрацию, и звуки ощущаются так же сильно, как и слышатся.
фото из спектакля Splish Splash. Автор: Сюзи Коркес
Тифлокомментарий: цветное фото. В неглубоком бассейне стоят в воде по грудь две молодых женщины, пожилой мужчина в очках и молодой брюнет. Они образовали небольшой круг, в центре которого плавает большой золотой таз. У одной из женщин на голове желто-зеленый колпак и на шее жабо в такой же цветовой гамме. У другой на голове объемный белый колпак, похожий на облако мыльной пены, и серебристое жабо на шее. Все четверо улыбаются, их рты приоткрыты. На заднем плане недалеко от них в воде стоит человек, рядом с ним на поверхности плавает деревянный ксилофон.
— Тим, какие произведения искусства произвели на вас сильное впечатление и, возможно, изменили взгляд на какие-то жизненные ценности?
— Это будет очень длинный список. Хотя больше всего меня впечатляет музыка, особенно американский джаз. Майлс Дейвис, Джон Колтрейн — то, как они импровизировали на сцене, не поддается никакой логике. Они могли в начале концерта не знать, что будут играть, — им нужно было установить контакт с публикой. И мы на спектаклях стараемся соответствовать такому же приему. Актер должен чувствовать ребенка, понимать его настроение и играть либо более энергично, либо, наоборот, мягко и деликатно. В этом деле важен не только талант, но и гибкость. Именно поэтому у нас нет похожих друг на друга спектакля.
— Вы удостоились рыцарского ордена Ее Величества Королевы Великобритании за достижения в области искусства и благотворительности, а также за вклад в развитие театра в Великобритании... А что для вас лично является в жизни лучшей наградой?
— Если мы видим, как ребенок, который долгое время был изолирован от мира из-за сенсорных нарушений или задержки интеллектуального развития, во время нашего спектакля вовлекается во внешнюю жизнь и устанавливает контакт с людьми, это лучшая награда. Довольно часто родители, у которых дети страдают расстройствами аутистического спектра, жалуются на то, что живут со своими детьми на разных планетах. Те вещи, которые для взрослых важны и нужны, ребенку кажутся неинтересными и бессмысленными. Их дети редко раскрывают руки для объятий и произносят фразу «Я люблю тебя». Но на спектакле, когда все чувства включены в работу, в какой-то момент устанавливается связь между матерью и ребенком. Иногда они просто смотрят друг другу в глаза так, как никогда этого не делали раньше. И воспоминание об этом моменте меняет их жизнь, между ними появляется контакт и они начинают жить на одной планете...
— Тим, на протяжении жизни наш взгляд на нее меняется. Иногда она кажется нам приключением, иногда — тихой гаванью... Как менялся ваш взгляд? Какой он, мир глазами мальчика, юноши, мужчины?
— Я всегда ощущал себя старым дедом, а теперь пришло время стать им на самом деле. (Смеется) Когда я был актером, то играл персонажей гораздо старше себя, так что мне это состояние вполне подходит. Мне нравится, когда в жизни происходит много разных событий, нравится видеть счастливые глаза детей и родителей, но я также счастлив, когда в жизни случаются простые вещи. Мы живем в туманном Лондоне, но у нас есть маленький домик во Франции, в горах. И когда мы с женой там бываем, то всегда выходим вечером во двор, смотрим на звезды и думаем: «Как же это чудесно...»
