До шестнадцати и младше: тифлокомментирование детских спектаклей

Общеизвестно, что дети — самые благодарные театральные зрители: в большинстве своем они не только охотно ходят в театр, но и с радостью туда возвращаются. Не исключение здесь и дети с нарушением зрения, для которых театр открывает волшебный новый мир, оказываясь одновременно и инструментом познания, и развлечением, и способом коммуникации. Но как упаковать яркое театральное представление в несколько страниц текста? Как перевести с необыкновенного актерского на простой человеческий? Как передать обилие действий и красоту декораций обычными словами, да еще в одном предложении?

В статье «Особого взгляда» вы найдете не только общие рекомендации для тех, кто начинает заниматься тифлокомментированием детских спектаклей, но и конкретные примеры и советы профессионалов.

Просто о сложном

Детские спектакли отличаются от взрослых тем, что в них много действия и постоянно сменяющих друг друга картинок, а вот текста, наоборот, мало. Разумеется, это создает дополнительные сложности для тифлокомментатора, которому за короткий промежуток времени (по длительности детские спектакли, как правило, короче взрослых) нужно ясно и четко описать происходящее на сцене. Причем сделать это не заумным языком научной статьи и не при помощи небогатой лексики какого-нибудь комикса, а интеллигентно и вразумительно — так, чтоб поняли все от мала до велика, ведь среди зрителей с наушниками будут не только дети разного возраста и уровня развития, но и их родители. Получается, что тифлокомментатору при работе с детским спектаклем нужно предельно внимательно относиться к подбору слов, не удлинять предложения и не перегружать их излишне сложной грамматикой.

Вот что говорит об этом московский тифлокомментатор Екатерина Негруца, подготовившая тифлокомментарий к спектаклю «Летучий Корабль» в «Театриуме на Серпуховке»: «Важная особенность тифлокомментирования детских спектаклей — язык (хотя, по-моему, не стоит все-таки полностью переходить на язык трехлетнего ребенка, даже если эта возрастная группа и есть целевая аудитория спектакля). Но, упрощаясь, речь становится более красочной, чем в театре для взрослых, где она довольно нейтральная. Я бы сказала, что во взрослом спектакле я больше комментатор, а в детском — наравне с актерами и режиссером — рассказчик. Если я буду говорить сухим учительским языком, когда на сцене творятся чудеса, то все испорчу, поэтому я предпочитаю яркие описания и юмор, специально подбираю забавные слова и выражения („герой повернулся и скорчил рожу“, потому что слово „рожа“ смешное)».

Но любой спектакль, в том числе и детский, это не только текст, но и подтекст, атмосфера, которая создается на сцене, контакт, который возникает между актерами и зрительным залом. Чтобы передать незрячим то, для чего нет слов, что существует как бы между ними, не нужно каждый раз заново изобретать велосипед, достаточно сформулировать для себя, в чем специфика того или иного спектакля, в чем его «фишка», что отличает его от других? И тогда в результате тщательной и кропотливой работы по отбору слов и понятий, описывающих те ощущения, которые вы хотите вызвать у своих слушателей, верная интонация, по справедливому замечанию Екатерины Аверьяновой, подготовившей комментарий к восьми спектаклям театра «СамАрт», родится сама собой: «Каждый спектакль проходит по-своему, так что иногда комментарий приходится срочно менять по ходу. Спектакль — это живая история, не кино, он происходит здесь и сейчас. Важно давать спектаклю возможность дышать своим дыханием, не перебивая его. Меньше слов, больше точности. Я встраиваю тифлокомментарий в текст пьесы, стараюсь использовать в описании простые фразы, которые точно будут понятны детям с разным уровнем развития. Комментарий к детским спектаклям отличает не только упрощенность лексики, но и интонации — если для взрослых я стараюсь озвучивать все нейтральным голосом, то для детей использую более живую, созвучную спектаклю манеру речи. Когда получается вместе с маленькими зрителями „прожить“ спектакль, это дает невероятное ощущение, после которого никакие нейтральные интонации использовать не хочется».

Тут особенно важно не увлекаться и не нести отсебятину, заранее внимательно смотреть видеозапись спектакля, проверять свои догадки и консультироваться с режиссером. Иначе курица может стать гусем и наоборот, как это однажды чуть не случилось с Еленой Керн из Ижевска: «В процессе подготовки тифлокомментария я стараюсь все обсудить с режиссером. Была, например, ситуация, когда я не сомневалась, что второстепенный персонаж, который периодически появляется на сцене, это гусь, а по замыслу режиссера это была белая курица. К таким моментам нужно относиться внимательно, как и к интерактиву или взаимодействию актеров с публикой. В „Снежной королеве“, например, тролли спускаются в зал и пытаются поймать зрителей огромными белыми сачками — разумеется, я максимально подробно описываю их действия, чтобы слабовидящие и незрячие не испугались».

Она же рассказывает о том, как важно не испортить детям удовольствие от спектакля, нарочито «заземляя» его и лишая волшебного ореола: «Важно не просто описать происходящее, но и воссоздать атмосферу спектакля. Вот, мой дебют — „Снежная королева“. Я все время помню, что рассказываю сказку, поэтому не „на сцене выключили свет“ (да и какая сцена тут может быть, все же по-настоящему!), а „наступила ночь“, не „рабочие сцены выкатили фанерные декорации“, а „в клубах холодного тумана выросли ледяные глыбы“. Вообще детские спектакли очень важно поддерживать интонационно, тем более, что ситуация в них меняется стремительно: вот фея на глазах превращается в безобразную толстую ведьму, — конечно это обстоятельство отражается на повествовании, меняется темп, тембр, скорость речи».

Действительно, нам всем не раз и не два в жизни приходилось убеждаться в том, что важно не то, что говорят, а то как. Детская аудитория здесь не исключение, и потерять ее симпатию, сюсюкая или, наоборот, слишком пафосно читая текст, совсем нетрудно. Тут очень важно найти не только правильные слова, но и верную манеру их изложения — одновременно убедительную, серьезную и на равных, но ни в коем случае не панибратскую. Екатерина Негруца называет такой стиль тифлокомментирования «на улыбке»: «Специально для детских спектаклей я выработала и особую голосовую подачу, которую ‘’подслушала‘’ у профессиональной дикторши, озвучивавшей мультфильм с моим тифлокомментарием: у нее был теплый, ласковый, очень приятный голос. Я много думала о том, насколько это уместно, но в итоге поняла, что с детьми действительно лучше говорить немного ‘’на улыбке‘’».

Особенности национального тифлокомментария

Все это — и максимально упрощенная лексика, и доверительная интонация, и воссоздание атмосферы спектакля — прекрасно помогает в том случае, когда постановка идет на том же языке, на котором говорит незрячий ребенок. А что делать, если возникает ситуация двойного перевода, ведь в нашей стране немало национальных театров, в том числе и детских, где спектакли идут с субтитрами или синхронным переводом? В таком случае, выбирая между разными словами, обозначающими одни и те же понятия на двух языках, желательно останавливаться на наиболее употребляемом варианте. Кроме того, изредка можно вкраплять в свою речь литературные слова и выражения, потому что тифлокомментарий тут служит одновременно и учебником родного или второго языка, позволяя расширить лексику и словарный запас. Впрочем, лучше Гелюси Закировой из Казани, автору тифлокомментария к «Удивительному путешествию кролика Эдварда» по книге Кейт Дикамилло в Татарском государственном ТЮЗе имени Габдуллы Кариева — первому спектаклю с тифлокомментарием на национальном языке в России, — эту тему вряд ли кто раскроет:

«Татарский язык необычайно мелодичный, богатый на различные выразительные и образные обороты, парные слова, крылатые слова и выражения. Из-за этого возникают трудности в следовании главному принципу тифлокомментирования — лаконичности. Например, по-русски какое-то действие можно описать одним коротким словом, а по-татарски это несколько парных слов, а то и целое предложение. Так я поняла, что при составлении тифлокомментария нужно очень тщательно подходить к выбору слов, учитывать не только лингвистические особенности, но и менталитет, различные диалекты, уровень владения языком. К сожалению, в последние годы татарский язык переживает не лучшие времена, и владеющих им на хорошем уровне становится все меньше. Как следствие, изложенный литературным языком тифлокомментарий не всегда могут понять люди, говорящие на разговорном, и в то же время слишком простой текст покажется недостаточно полным для тех, кто язык знает хорошо. Учитывая все это, я стараюсь придерживаться литературной нормы, но в то же время не отягощать речь „заумным“ комментарием, что для детей особенно актуально (например, у меня в „Кролике“ у одной из кукол в руках зонт, и так как по-русски это слово короче и понятнее, чем татарское „кулчатыр“, в итоге я использовала именно его). А „проверяю“ я свой тифлокомментарий на тринадцатилетнем сыне, который дает весьма ценные советы».

Кстати, Гелюся не единственная, кто «обкатывает» получившийся тифлокомментарий на своем сыне. Слово — Елене Керн: «Готовый тифлокомментарий я обязательно тестирую на своем сыне. Савелию 11 лет и у него редкое чувство языка, он на ходу создает авторские неологизмы и неожиданные речевые конструкции. Я включаю для сына видеозапись и начинаю рассказывать. Большая часть проходит гладко, но что-то в результате приходится менять. Так, у снежных троллей на голове вместо шипов появились сосульки. Критике подвергся и комментарий „Слуги снежной королевы переоделись“, который в окончательном варианте звучит „...они превратились“. В общем, все должно быть по-настоящему, как в сказке».

Между актами

Но даже если тифлокомментатор очень тщательно подходит к выбору слов и находится в постоянном диалоге со своими маленькими слушателями, все равно времени на полноценный контакт по ходу спектакля ему обычно не хватает. И тут на помощь приходит такое замечательное театральное изобретение, как антракт. Именно между действиями, а иногда еще до и после спектакля, комментатор имеет прекрасную возможность познакомиться поближе со своими слушателями, узнать о том, зачем и почему они пришли в театр, что поняли из происходящего на сцене и как к нему относятся. Кроме того, вместе с детьми и их сопровождающими он — разумеется, по предварительной договоренности с театром — может попасть за кулисы, чтобы тактильно осмотреть костюмы, пощупать реквизит, а иногда даже пообщаться с артистами. И если для зрячих зрителей такое путешествие — приятный бонус, то для незрячих насущная необходимость. Не говоря о том, что наладить оборудование и проверить исправность наушников, лучше все-таки перед спектаклем, чем во время него.

Вот что говорит о дополнительном сопровождении Екатерина Негруца: «Детские спектакли обычно насыщены звуками, активной речью, там все время что-то происходит. Если не говорят персонажи, то обязательно что-то звучит, если не шумы, то песня. То есть с одной стороны тифлокомментатору надо „минимизироваться“, с другой, так как спектакль красочный, фантазийный, яркий с точки зрения костюмов и декораций, надо описать целый мир, а времени на это крайне мало. Тут помогает такая замечательная вещь, как антракт и время перед началом спектакля (хотя все, конечно, зависит от степени вовлеченности самого театра и его желания включаться в процесс). Но если театр подключается, как „Театриум на Серпуховке“, где Тереза Дурова сама предложила нам дополнительные опции для незрячих, тогда твоя работа имеет куда больший эффект. Обычно мы начинаем за полчаса до спектакля, и я успеваю объяснить какие-то слова и понятия, которых дети еще не знают (например, что такое лубок или ассигнация). Тут есть возможность и рассказать, и описать, и зайти за кулисы, и потрогать реквизит, и посмотреть руками костюмы (тем более что в „Летучем корабле“ используется ростовой костюм медведя). А в антракте перед вторым действием мы еще раз заглядываем за кулисы, чтобы пообщаться с полюбившимися персонажами».

Особенно актуальна такая «закулисная» работа для недраматических театральных представлений, например, оперы или мюзикла. Рассказывает автор тифлокомментария к спектаклям «Бременские музыканты» в Театре-Театре и «Терем-теремок» в Пермском театре оперы и балета Наиля Ибрагимова: «При тифлокомментировании оперы сложность еще и в том, что нельзя словами «наезжать» на музыку, поэтому очень много информации выносится в доспектаклевую часть. Так, знакомство с персонажами у нас превращается в разгадывание загадок. Например, я сначала спрашиваю, кто имеет 36 зубов и отпугивает даже больших хищников, подпрыгивая и фыркая, а уже когда дети отгадали, что это Ежик, рассказываю, что в сказке он скромняга, умеет дружить, готов выслушать, и описываю, как он выглядит: «Взъерошенные серые волосы, напоминающие иголки. Широкие балахонистые штаны. Поверх штанов длинный, вязаный жилет серого цвета с глубоким вырезом. Под жилетом голубая рубашка с длинным рукавом и галстук в красно-розовую полоску. Ежик очень скромный, но, если надо, может проявить твердый характер...». А так как после спектакля у детей есть возможность не просто пообщаться с артистами, но и ощупать костюм персонажа, — это дополняет ту информацию, которую ребенок получил до. Дальше мы отправляемся в виртуальное путешествие, во время которого дети на ощупь знакомятся с макетом сцены и зрительного зала и таким образом получают полное представление о пространстве.

В драматическом Театре-Театре у детей есть уникальная возможность познакомиться на ощупь с декорациями, в то время как я описываю их в целом и в частности: «Сейчас занавес закрыт, но как только прозвучит третий звонок, а за ним и волшебное заклинание, занавес поднимется и начнется спектакль. Что же прячется за занавесом? В центре сцены дворец глупого Короля. Этот дворец высотой с настоящий двухэтажный дом, у него высокие стены с круглыми окнами-иллюминаторами и открытый балкон на всю стену. На крыше дворца металлические трубы, уходящие ввысь и большое колесо ростом с ребенка. Этот дворец напоминает большой средневековый английский корабль... Но не все декорации находятся на сцене. Некоторые во время спектакля спускаются сверху. Например, большой диско-шар, который во время выступления заграничных певцов вращается, и по сцене начинают кружить яркие блики света».

Впрочем, тактильные модели или возможность организации визита за кулисы после спектакля есть далеко не во всех театрах. И тогда можно устроить обсуждение со зрителями. Такие, например, проводят в Самаре: «После спектаклей с тифлокомментарием мы всегда собираем обратную связь. Школьники реагируют точно так же, как взрослые — обсуждают сюжет, сценографию и какие-то детали, которые им запомнились». Порадуют маленьких зрителей и подарки, которые они получат после спектакля — например, в Ижевске им раздают наушники: «Самый восторг, конечно, когда говоришь, что наушники — это подарок. Дело в том, что программа „Особый взгляд“ направила в адрес театра не только волшебный чемоданчик с тифлоаппаратурой, но и несколько сот одноразовых наушников. Для детей это не только приятная неожиданность, но и память о спектакле».