Цвет звука и запах прикосновения: Ирина Поволоцкая о синестезии

«Для меня пахнет все. Я не знаю ничего, что не имело бы запаха. Формы может не иметь, как и цвета, но запах есть у всего: у вещей, у людей, у чувств. Запах — просто еще одна характеристика мира. Музыка тоже пахнет, и у картин есть запахи»... Слепоглухая литератор, актриса, художник и общественный деятель Ирина Поволоцкая специально для портала «Особый взгляд» описывает феномен синестезии, при котором возбуждение одного органа чувств вызывает ощущения, соответствующие другим каналам восприятия. По мнению ученых, около 4% от всех людей в мире — синестеты, которые видят цвет звуков и чувствуют запах имен или вкус слов.

Для меня всегда было естественно воспринимать окружающий мир синестетически, например, видеть цвет прикосновения, слышать звучание цвета, имена воспринимать как символы, а людей — как запахи. Я не анализировала эту свою способность и с детства думала, что все так ощущают, пока не начала заниматься психологией.

Когда жизнь что-то отбирает, обычно она же дает намек на компенсацию. Вот и у меня отсутствие слуха и зрения компенсировано эмпатией, обостренной чувствительностью к тактильным ощущениям, запахам и не только... До недавнего времени я пользовалась своей чувствительностью только для ориентирования в окружающем мире. Но однажды прочитала про теорию синестетического восприятия, и она многое объяснила мне о том, как я воспринимаю мир, рисую и пишу. А еще вдохновила на создание мастер-классов и перформансов.

Синестезия («единство чувств») — это нейрологический феномен, при котором раздражение в одной сенсорной системе ведет к непроизвольному отклику в другой сенсорной системе. А человека, который так воспринимает мир, называют синестетом, и это не является психическим расстройством. В наши дни синестезия активно изучается, но было время, когда просьба Ференца Листа к коллегам «играть чуть менее розово» шокировала музыкантов.

Еще нужно различать «ассоциативную синестезию» и обычное ассоциативное восприятие. Интеграция звука, живописи, запахов, слова и жеста часто применяется в современном искусстве (и я активно использую это в своих перформансах). Если мы говорим о синестезии в искусстве, то к ней ближе термин «синтетизм». Мне очень созвучны мысли профессора Елены Бразголовской: «Научить видеть и слышать — это не совсем то же, что научить рисовать и исполнять... Мы видим, когда читаем. И наоборот: картину можно и нужно услышать, увидеть ее в движении, воспринять тактильно». В спектакле «Anima Croma/Живые картины», в котором я играю, пластическими композициями танца выражается восприятие семи знаменитых картин из Эрмитажа. И каждый актер выражает телесно определенный цвет. Я с удовольствием играю там любимый фиолетовый.

Цвета, звуки, запахи в голове младенца — это единое целое. Однако с возрастом нейронные связи становятся более четкими, и основная масса людей более точно воспринимает сигналы органов чувств. Но так происходит не у всех. У синестетиков процесс разделения нейросенсорных связей не происходит или происходит частично. Считается, что такое восприятие не может быть натренировано, синестезия — это некая особенность, такая же естественная, как и цвет глаз или волос. Но можно тренировать ассоциативное восприятие, и для этого я провожу мастер-класс, где участники пробуют ощутить цвета пяти элементов разными способами, в том числе и через тело, эмоции, звуки, запахи и т.п.

Для всех запахи на подсознательном уровне имеют огромное значение. Но для меня это особенно важное чувство, по сути основное, если не считать тактильное. В тактильном у меня развита акустико-тактильная синестезия и эмпатия прикосновений — восприятие музыки различными частями тела и «считывание» человека или вещи через прикосновение. Не буду подробно затрагивать эти аспекты, как и восприятие человека в виде абстрактной картины (об этом в следующей статье про живопись), опишу только обоняние.

Для меня пахнет все, я не знаю ничего, что не имело бы запаха. Формы может не иметь, как и цвета, или осязаемости, но запах есть у всего: и у вещей, и у людей, и у чувств. Запах — просто еще одна характеристика мира. Музыка тоже пахнет, и у картин есть запахи.

Одна моя хорошая подруга пахнет лесной травой и ландышами. Это самое сильное первое ощущение от нее при первой же встрече. Позже, уже когда начали общаться, диапазон запахов расширился.

Если у человека низкий уровень общей человечности и культуры, то он плохо пахнет. Этот запах мне трудно описать. Он очень неприятный, сравнить его можно с грудой гниющего мяса под жаркими лучами солнца. Запах в той или иной степени агрессивный. На улице и в общественных местах — практически фон. И ни зубная паста, ни дезодорант не спасут.

И если эмоции зашкаливают, они резкие по запаху. Раздражение, стресс, гнев тоже плохо пахнут. В метро и электричке, в автобусе постоянно так — все пахнет. Запах идет волной, одно сменяет другое, но это плохие запахи, их трудно выдерживать. Все негативное пахнет плохо — всегда. Раздражение сравнимо с нестираными носками. Мужскими. Совмещение запаха раздражения с реальным запахом грязного — ужасно... Женские нестираные носки — не менее отвратительно, просто это другой запах. Гнев пахнет, как протухшее мясо. Практически все, что негативно, пахнет кровью, мясом в той или иной мере испорченности.

На улице проще — места больше и дует. Ветер сбивает напряженность, хоть и приносит волну других запахов. Инстинктивно начинаешь вслушиваться в них. Сознание фиксирует уже проанализированное. Да, в запахи можно вслушаться. И их не просто чувствуешь носом — их слышишь всем существом.

Человека по запаху я узнаю не всегда. Даже родных в куче народа по запаху могу и не узнать. Людей по запахам специально узнать непросто (можно, если в маленьком и неизменном коллективе, закрытом от внешнего мира). Особенно если духи разные. Духи — это порой сильнейшая головная боль, если у них в основе ненатуральные вещества. Отдушку я давно называю «отвонкой». Шампуни, гели, крем с такими ингредиентами — это хуже бомжа рядом. И выбор мыла для меня — большой запаховый стресс.

Влюбленные пахнут листвой в нагретой вечерним солнцем слегка пыльной беседке. Беседка увита плющом, и все это — пахнет. Если любовь как созависимость, то пахнет с привкусом земли — такой преловатый, чуть навозный запах, как в переухоженном, перекормленном удобрениями саду. Вроде и сад, но подоплека совсем не гармоничная. Если это скорее физическая страсть, чем любовь, чаще пахнет, как свежая кровь, только что выступившая из ранки, пореза, и воспринимается через образы, как густой красный туман, застилающий глаза. Безусловная любовь — чистая и светлая, без всякого сомнения — как масло мирры. Не точно как мирра, а нежно, легонечко так. Мне повезло — я с такой встречалась.

Материнская — смешно пахнет. Свежими плюшками, еще теплыми, но уже из печки. Аромат немедленно связывается с уютом и защищенностью, домом. Обволакивающий запах. У подруги двое детей, и она скорее просто мама-овечка — заботится и все такое. Вот она плюшками пахнет. У другой подруги трое деток, для нее дети — чудо. Вот ее любовь южным морем пахнет, теплым и ласковым, и чуть розами у берега...

А вот когда мужчина любит женщину, как взрослый — ребенка, пахнет грушами. Очень вкусный, душистый запах.

Любовь высшего порядка у меня ассоциируется с морем и цветами. Разными, не всегда садовыми. Очень приятно — и погружает в себя, наполняет, поддерживает, помогает ощущать себя лучше, чище, выше.

Жалость пахнет мокрым песком. Но это не приятный запах, он больше похож на запах из кошачьего лотка с песком после кошки. Зависть напоминает запах протухших помидоров в сочетании с ароматом подгнившей рыбы. Ложь отдает испортившимся луком... Даже когда сам говоришь неправду, этот вкус и запах прямо во рту.

Все имеет свой запах. Но когда начинаешь принюхиваться и усилено анализировать, вообще перестаешь понимать запахи. Их много, они меняются, и они — легкие или тяжелые — просто помогают ориентироваться в пространстве.

То, что можно назвать «ассоциативной синестезией», свойственно в той или иной степени каждому человеку. При описании звуков могут использоваться такие выражения, как «бархатный» или «матовый» звук, или поэтические обороты, как у Бальмонта: «Звук литавр торжествующе-алый».

Вы можете провести такой эксперимент: произнести свое или чье-то имя и прислушаться к ощущениям. Возникли ли в голове цветовые ассоциации с этим именем? Или запах, или что-то еще? К примеру, имя Елена для меня выглядит как мягкое пламя на сиреневой основе, танцующее. А на вкус оно как глинтвейн в Рождественскую ночь. Оксана — переливы цвета между розовым, абрикосовым и салатовым, а на вкус — лимонный шербет. У имени Ирина оттенки алого, индиго и глубокого фиолетового, на вкус это как глоток ледяной воды в знойный день где-нибудь в лугах недалеко от реки. Мои ощущения от имен синтетичны, я не разделяю запах и вкус, поэтому описания близки к поэтическим, а образы короткие, как имена. Когда проговаривают полное ФИО, проносится целая симфония. Для меня это естественное явление. Чтобы перевести на словесный язык, надо внимательнее прислушаться к тому, как оно выглядит.

Некоторые слова тоже очень яркие. Например, «стол» ощущается как нечто шероховатое, жестко собранное, цельное, тяжелое. Шоколад — зеленое с оттенками салатового и морской волны, оно, как волна цвета, накатывает, и оно горькое, как вода в ручье после сильного дождя, тактильно — гладкое и скользкое.

В завершение скажу о еще одной недавней синхронистичности в тему. На гастролях спектакля «Прикасаемые/In Touch» в Лондоне я познакомилась с Эми Нельсон Смит, она тоже работает в области инклюзивного искусства. Что удивительно, недавно она завершила свой проект по мультисенсорности и смешанной синестезии. И ее доклад был принят для презентации на симпозиуме Международной ассоциации синестетов, художников и ученых, который пройдет в Москве 17-20 октября. У нас с ней есть сильное обоюдное желание сделать совместный проект на эту тему во время ее приезда. Возможно, это откроет дополнительные горизонты для сферы инклюзивного творчества в целом. Надеюсь, что так или иначе все получится.