С конца XX века снижается число людей с нарушением зрения, владеющих системой Брайля. Считается, что в первую очередь на этот процесс влияет доступность новых технологий и гаджетов: аудиокниг, скринридеров, смартфонов и других. Так, по данным Американского общества слепых, системой Брайля в стране владеют менее 4% зарегистрированных людей с инвалидностью по зрению и менее 40% от фактического количества незрячих людей. Согласно другим исследованиям, в США только 10% незрячих детей учатся читать по Брайлю.
Существует мнение, что в будущем потребность в рельефно-точечном шрифте окончательно исчезнет. Однако далеко не все с этим согласны. Благотворительный фонд «Искусство, наука и спорт» в рамках программы «Особый взгляд» провел конкурс, участники которого написали эссе на тему «Брайль в моей жизни». Они рассказали, зачем нужно изучать рельефно-точечный шрифт и почему эта система никогда не устареет.
Александр Козлов:
«Воспринимая информацию лишь при помощи синтезированной речи, мы лишаем себя возможности видеть то, как пишутся слова, как выглядит книга в целом и ее составляющие: главы, параграфы, абзацы и предложения. Слушая аудиокниги в дикторском исполнении, мы получаем не только текст, но и отношение к этому произведению, не всегда совпадающее с нашим, того человека, который это произведение озвучил. Особое внимание хочется уделить поэзии. Не имея возможности читать плоскопечатную литературу, только рельефно-точечные издания дают незрячим и слабовидящим людям возможность ощутить дух стихотворения, осмыслить задумку автора, выдвинуть версии событий, побудивших поэта написать то или иное произведение».
Павел Обиух:
«У меня есть очень много знакомых, которые потеряли зрение в сознательном возрасте или по какой-то неизвестной мне причине не изучали Брайль в детстве. Среди них есть даже авторитетные эксперты по доступной среде, но мне очень странно слышать от них, что Брайль в связи с развитием современных технологий устарел и никому не нужен. Даже если абстрагироваться от грамматики и орфографии, есть огромное количество жизненных сценариев, когда без Брайля обойтись просто невозможно. Как, например, подписать двери в помещении, чтобы сориентироваться можно было быстро? Или даже банальные кнопки в лифте? Дотошный скептик возразит мне — есть системы навигации в помещениях. Да, есть, конечно, только это дорого и еще в зачаточном состоянии. А при помощи Брайля огромное количество, казалось бы, неразрешимых задач можно решить быстро и эффективно».
Валерий Ремизов:
«Хоть и появилось множество различных технологий, которые упростили жизнь незрячим людям, однако Брайль не уходит полностью в небытие и остается по-прежнему актуальным способом восприятия информации. Конечно, нужно корректировать некоторые моменты, связанные с доступной средой. Я в течение двух лет ходил в одно и то же отделение Почты России и только недавно узнал, что есть возле двери табличка брайлевская, оповещающая о названии организации, расположенной в данном здании. Мне кажется, что такие таблички на уличных дверях не являются информативными. Но если будет хорошая обратная связь и конструктивный диалог между чиновниками, отвечающими за это направление, и незрячими пользователями, то, я уверен, среда станет еще более доступной и система Брайля еще долго не потеряет свою значимость и актуальность».
Тифлокомментарий: цветная фотография. Ухоженные руки тактильно осматривают белый лист бумаги с текстом, написанным шрифтом Брайля.
Эльза Рафикова:
«Как только я не применяла Брайль! Училась, писала письма в другие школы, заводя там подруг, трогательно переписывалась с мамой из санатория... Под видом делания уроков писала любовные записочки, держа руки за спиной читала шпаргалки (очень редко). Писала на листочке и носила с собой планы на день и нужные номера телефонов. Влюбилась в прекрасный мир написанных по Брайлю нот и стала преподавателем фортепиано. На спортивных соревнованиях общалась по Брайлю со слепоглухими. Став психологом, развивала у детей и взрослых клиентов мелкую моторику и осязание. Этого ведь никакой компьютер не заменит».
Екатерина Анисимова:
«Изучая иностранный язык, я обнаружила, что постоянная работа со скринридером вредит моему слуху. Тогда добрые люди помогли мне приобрести хоть и не новый, но хороший дисплей Брайля. Так мои читательские горизонты стали шире каталога печатных брайлевских книг. Легко представить, как я огорчилась, когда мой дисплей сломался и мне сообщили, что он устарел и ремонту не подлежит. Тем более это случилось в то самое время, когда наши сыновья уже стали нуждаться в читающей маме. Нет возможности читать электронные книги, поблизости никакой специализированной библиотеки — все это можно как-то пережить. Но я не могу равнодушно наблюдать, как жажда моих детей, просящих почитать им книгу, остается без ответа».
Олег Зинченко:
«В моей жизни система Брайля в последнее время занимает непозволительно мало места. Сейчас немного издается книг по Брайлю. Это и понятно, их себестоимость огромна. Кроме того, в России не укоренилась брайлевская краткопись, в отличие от стран Западной Европы. Краткопись позволила бы уменьшить объем брайлевских книг, их себестоимость значительно бы сократилась. Я думаю, что система Брайля не уйдет из жизни незрячих, хотя мне приходилось слышать премудрые рассуждения о том, что неплохо было бы вернуться к старым шрифтам для незрячих: шрифту Гаюи, шрифту Скребицкого! Я очень надеюсь, что такой катастрофы не случится, никто не будет возвращаться назад. И я очень надеюсь, что мне удастся вернуть Брайль в мою жизнь».
Тифлокомментарий: цветная фотография. Открытая книга с пожелтевшими страницами в старом переплете. Ее держит в руках человек в клетчатой рубашке с коротким рукавом.
Анастасия Тихонова:
«Моя мама изучила шрифт Брайля. Она пишет иногда мне записки, открытки, всякие загадки. Теперь для нее буква „А“ это и „первая точка“. Но я понимаю, что для вас „первая точка“ никогда не станет буквой „А“, и это правильно. Но я очень хочу, чтобы „первая точка“ была доступна любому ребенку, если он, как и я, слепой, и точки для него не просто точки, а шрифт Брайля. Чтобы не догонять, а бежать вместе с современным миром наравне».
Арюна Соктуева:
«Летние каникулы я проводила у дедушки с бабушкой в деревне и давала их адрес друзьям. Однажды почтальон принесла бабушке письмо для меня и спросила: „Что это?“. Бабушка объяснила и сказала, что я где-то играю с кузенами и соседскими детьми в деревне и, возможно, даже далеко в степи. Почтальон ответила, что собственноручно вручит мне письмо, чтобы заодно посмотреть, как я буду читать „шершавый“ многостраничный опус от подруги Веры. Она полдня потратила на мои поиски, обходя окрестности и попутно просвещая деревенских жителей на тему, что такое Брайль и как его можно увидеть, если найти меня и отдать загадочное послание».
Чинь Тхи Лан:
«Долго и упорно я старалась освоить шрифт Л. Брайля. Это получалось с трудом, так как руки и пальцы не слушались, я не могла попасть грифелем в клетку. Сначала я научилась писать на верхних и нижних строчках, постепенно смогла начать работать на всем приборе, но вот читать никак не получалось, так как пальцы ничего не чувствовали. Мы с учителем пробовали разные варианты — пытались читать пальцами, носом, языком, но оказалось, что лучше всего читать шрифт Брайля у меня получается губами. Это был прорыв!»
